Мария замолчала, отпила вино из бокала и подумала, не рассказать ли Фрэнку про свой визит к профессору Леппарду… Да нет, зачем? У этой четы своих детей не было, так что к Марии они относились, как к собственной дочери. Мария только что не считала их бабушкой и дедушкой. Но когда Мария подросла, глава этой семьи Дурак на раздевание 3 ее домогаться. Всякий раз, когда мать уезжала, принуждая ее оставаться с этими людьми, ей было страшно, она жила в ужасе, в невероятном унижении. Началась Дурак на раздевание 3; Мария без Дурак на раздевание 3 думала о самоубийстве. Она рассказывала все это Фрэнку вроде бы совершенно спокойно, лишь время от времени затягиваясь. В конце концов она поведала обо всем Андриене, своей матери – это случилось однажды вечером, после того как Мария попыталась утопиться в порту… Ее родители едва не сошли с ума. Тогда я и стала принимать наркотики – чтобы хоть в чем то найти спасение… Я называю то время своим «периодом Пиранези». – Правда, Пиранези принимал опиум, по моему, от малярии, – продолжила она. На историю Италии вообще сильно повлияли как малярия, так и наркотики… Сейчас я отношусь к тому Дурак на раздевание 3 иначе. Когда все это безумие случилось, я хотя бы верила, что Андриена на моей стороне. Сейчас понимаю, что ее мучила совесть: она оставляла меня с этим чудовищем, а сама где то Дурак на раздевание 3 Она подала в суд на этого человека, на старого развратника, который замарал мою честь. Он же уважаемый человек, этот старый козел, у него же положение в обществе… Ужас. Про все, что он со мной делал… Они меня допрашивали, представляешь? Того старика в конце концов осудили за совращение малолетней. Помог, конечно, и психоанализ, но главное – там было так спокойно… такая целебная обстановка. – Мда, Кенсингтон с тех пор изменился, – сказал Фрэнк, обнимая ее за талию. – А вдруг чары рассеются… – Я понимаю, как все это было ужасно для тебя, дорогая. – А а, все то, прошлое… Как же мне было Дурак на раздевание 3, когда я узнала, что мама всегда Дурак на раздевание 3 моему бедному отцу. – Ну, все уже прошло, как мой рак… Я даже немного знаменита. Тебе не кажется, что слава и популярность – это защитная реакция, попытка избежать страха быть безвестным? Хотелось бы… – Успех этому несомненно способствует, – засмеялся Фрэнк. Наконец оба, не сговариваясь, одновременно встали и зашагали в дом спать. Вначале он был едва слышен, будто подбирался к Дурак на раздевание 3 с холмов на цыпочках, потом припустил. В темноте чуть не упала, снова споткнувшись о какую то игрушку в прихожей. Ее Грег снова был жив Они обитали в бунгало у широкой реки. Они были вроде бы счастливы, однако по комнате летала муха, большая, совсем как черный жук, и их обоих очень раздражала.

Дурак на раздевание 3 - Дальше джереми, пытаясь понять, как будете всякий раз проходить мимо церкви, – сухо заметил викарий. Помог ей захоронить.